Концовка фильма Лабиринт фавна объяснен: Было ли волшебство настоящим? Или все это было лишь сном?
Концовка фильма Лабиринт Пана неоднозначна, и зритель задается вопросом, является ли сказочный мир Офелии реальным или это механизм преодоления травмирующей реальности. Фильм исследует силу невинности перед лицом жестокости, но неясно, побеждает ли невинность в конце концов или ее уничтожает жестокость. Гильермо дель Торо умело оставляет вопросы без ответа, преследуя и вдохновляя зрителей возможностью как волшебства, так и трагедии.
Гениальный фильм Гильермо дель Торо Лабиринт фавна имеет потрясающий, горько-сладкий финал, который заставляет зрителей задуматься о том, перешла ли Офелия (Ивана Бакаро) в другой мир или просто умерла. Это мастерское завершение мрачной и красивой сказки, в которой исследуются последствия травмы в сочетании с воображением. Невинность противостоит жестокости и силе, но неясно, восторжествовала ли невинность над тьмой или была просто и бесцеремонно уничтожена жестокостью. Реален ли сказочный мир, в который попала Офелия, или нет — вопрос без ответа, оставляющий зрителя одновременно одержимым и вдохновленным.
Чем закончится Лабиринт фавна?
Офелия бежит к центру лабиринта. На руках у нее зажат младенец-брат. Ее мать умерла при родах, и она намерена забрать его с собой в подземное царство. За ней гонится отчим Видал, отчаянно пытающийся завладеть своим первенцем.
Офелия достигает центра. Там ее ждет Эль Фауно. Он говорит ей, что единственный способ открыть портал в ее королевство — это пролить невинную кровь. Он велит ей убить брата. Офелия отказывается. Из-за ее нерешительности она теряет время. Из-за угла появляется Видал. Он требует отдать ему сына. Офелия снова отказывается. Он отбирает у нее ребенка и стреляет в нее. Через несколько мгновений его настигает группа повстанцев. Они забирают ребенка и расстреливают его.
В лабиринте журчат лужи, как дождь в темноте. Офелия лежит мертвая на земле, Она слышит голос. Она поднимается, облаченная в роскошные одежды, в теплом, хорошо освещенном замке. С ней говорит Эль Фауно, приветствуя ее в своем королевстве. «Y elegiste bien, Su Alteza.» говорит он. «Вы сделали правильный выбор, Ваше Высочество». Она решила защитить брата своей жизнью. Именно ее собственная невинная кровь дала ей право войти в королевство. Снято, как она лежит мертвая на земле, повстанцы стоят над ней, скорбя.
Зрители снова видят Офелию, стоящую в своем замке. Эль Фауно заверяет зрителей голосом за кадром, что принцесса долгие годы счастливо правила своим королевством, руководствуясь справедливостью и состраданием. Циничные зрители могут сказать, что все волшебство с самого начала было в ее голове. Более оптимистичные зрители могут сказать, что она была вознаграждена за самоотверженную жертву. Однако повествование остается неясным, и именно эта двусмысленность делает сцену невероятно сильной.
Реально ли волшебство в Лабиринте фавна?
Авторы фантастических сказок, таких как Лабиринт фавна, часто испытывали искушение закончить волшебную историю тем, что главный герой просыпается и обнаруживает, что все произошло во время REM-сна. «И все-таки это был сон», — знаменитая и часто оплакиваемая последняя строка (и целая глава) книги Льюиса Кэрролла «Сквозь зазеркалье». Возможно, такой подход сработал для Джуди Гарленд в «Волшебнике страны Оз», но в вежливом обществе он, как правило, не одобряется. Если в самый последний момент сказать зрителям, что все, во что они вкладывали силы до этого момента, было лишь сном, они могут остаться неудовлетворенными. Границу между неудовлетворенностью и раздражением пройти непросто. Рассказчики, идущие на поводу у шокирующего эффекта, могут получить в ответ лишь недоуменные взгляды, если у них нет конкретной и значимой причины отказаться от тропа мечты.
В Лабиринте фавна Офелия живет в очень мрачном мире. Мало того, что она оказалась вовлечена в ужасы гражданской войны в Испании, так еще и жестокий отчим относится к ней и ее матери почти так же бессердечно, как к вражеским солдатам. Он жестокий человек, воспринимающий насилие как силу, а Офелия — невинная и мнительная. Она мечтает вырваться из сурового мира и вернуть себе право быть принцессой в волшебном царстве. Однако магия, с которой она сталкивается, столь же гротескна, как и жестокие битвы этого мира. Мифические существа — от бледного человека с глазами на ладонях до огромной несимпатичной жабы — не дают ей покоя от ужасов, с которыми она живет днем и ночью. Разница лишь в том, что мифических зверей она может победить, а против отчима бессильна.
В ходе повествования так и не удается до конца понять, является ли волшебство реальным или это сложный механизм преодоления, созданный психикой Офелии. Она единственная, кто видит фей или Эль Фауно, который впервые говорит ей, что она — давно потерянная принцесса подземного королевства.
Взрослые в этой истории, конечно, считают ее сумасшедшей или просто играющей в детские игры. Своими сомнениями и насмешками они мешают ей доказать свою правоту и вернуть себе трон. Даже ее имя намекает на то, что она вполне может быть безумной, как Офелия в шекспировском «Гамлете», которая тоже умирает в конце своей сказки.
В Лабиринте фавна еще ближе к развязке звучит предположение, что фантастические элементы могут быть вовсе не реальными, а просто представлять все страхи и препятствия Офелии в мире бодрствования, как кошмарный сон, от которого она не может проснуться. Но этот вывод не является таким явным и абсолютным, как откровение в конце фильма «Жизнь Пи». Не доказывается его ложность и в сериалах типа «Однажды в сказке» (ABC), где взрослые интерпретируют веру Генри в то, что он пришел из сказки. Вместо этого она остается без внимания. Это двусмысленный шепот, который никогда не подтверждается, но и не исключается полностью.
Почему двусмысленность Лабиринта фавна работает
Таким образом, Гильермо дель Торо на самом деле не использует троп сна. Он лишь намекает на него. Повествование никогда не дает понять, реальна ли магия или нет, и именно эта двусмысленность делает смерть Офелии столь впечатляющей. Зрителям предоставляется возможность сделать собственные выводы о том, победила ли ее невинная жертва над жестокостью войны или нет, но они чувствуют эмоциональное воздействие обеих возможностей. Они чувствуют радость от того, что Офелия защитила своего брата, и душераздирающую скорбь от ее потери. Ужас всего, что совершил отчим Офелии, был бы потерян без этого шепота сомнения.
В Лабиринте фавна Гильермо дель Торо обращается к тропу сновидений и оставляет зрителей не шокированными или раздраженными, а затравленными и встревоженными. Вся история не выхолащивается предположением, что волшебство может быть нереальным, как это происходит во многих других историях. Напротив, она обогащается и приобретает дополнительную фактуру.
Зрителям остается размышлять и об ужасах травмированного сознания, и о вполне реальных детях, у которых не было волшебной страны, куда можно было бы убежать, столкнувшись с жестокостью войны. Невинность торжествует над жестокостью, не умаляя того реального влияния, которое оказывает на мир безудержная жестокость.
Концовка фильма Лабиринт фавна оставляет на зрителе глубокие впечатления и множество вопросов. Она напоминает нам о том, что даже в самых мрачных условиях и среди войны можно найти красоту и чудо. История девочки Офелии, ее магического пути сквозь лабиринт и ее жертвенное решение показывают, что даже в тяжелейших моментах можно сохранить свою надежду и верность своим идеалам.
Концовка фильма Лабиринт фавна также подчеркивает вечную борьбу между добром и злом, которая присутствует в каждом из нас. Фильм оставляет нас с мыслью о том, что даже вне зависимости от исхода, важно оставаться верными себе и своим принципам.
«Лабиринт фавна» — это произведение искусства, которое заставляет задуматься и оставляет глубокий след в сердце зрителя.
Рекомендуем: Сцена после титров в фильме Пила 10
